Кинули мне надысь занятную статейку насчет того, что войну в бывшей Украине придумали и развязали… писатели-фантасты! Ну и сказочник Стрелков до кучи. Вот так вот забавно: фантасты-идеологи и сказочник-стратег. Его, кстати, персонально разбирали в отдельной публикации, но не в этом суть… Достоинства статейки разбирать не буду, но вообще-то наблюдается некоторая тенденция, да. Лезут, лезут параллели, случайные и не очень, из самых неожиданных произведений! Вон, даже Бесконечный роман Тети Веры поклонники так запараллелили с текущими событиями, что волосы дыбом. И это ж еще конкретно по мотивам писать не начали!
Ну вот и ваша покорная, третьесортный пейсатель пальцами по клавиатуре, не смогла пройти мимо…
Вещь вообще-то начата уже давно, но, увы, пишется гораздо медленнее, чем развиваются события. Но поскольку она напрямую связана с темой данного дневника, перепощу сюда начало и засяду, пожалуй, за продолжение.
Если вдруг кому интересно… Название: пока не придумала
Автор: Фокса
Бета: повесилась
Рейтинг: R
Жанр: псевдоисторическая зарисовка с легким налетом фантастического
Саммари: просто сиквел к моему недописанному ррроману в популярном нынче жанре славянофентазятины. Кто читал про кликуш - тот поймет.
Примечание: функцию летописца на себя не беру и на достоверность не претендую. Тем не менее, все возможные совпадения с реальными людьми и событиями
не случайны.
Вместо предисловия: Когда-то я писала. Много писала. И фанфы, и ориджи… Теперь вот могу только так. Понятия не имею, что у меня получилось. Но надеюсь, что оно кому-нибудь нужно…
Девчонка была очень даже ничего, с этим никто бы спорить не стал, а вот лозунг отдавал явным маразмом. На листе картона, поднятом над головой красавицы, аршинными буквами значилось: «Вийду замiж за Кречетiвця, який перейде на сторону народу». Роман только фыркнул и отвернулся, решительно не понимая, на кой сдался юной революционерке бесхребетный слабак, готовый нарушить присягу ради смазливой рожицы с намалеванным флагом на щеке. Ну и, кроме того, как-то упорно не вязалось в его понимании слово «народ» с этой вот толпой малолетних столичных бездельников. Настоящий народ стоило бы поискать где-нибудь в Ужворонске, Межанске или Выдрине: на заводах, в шахтах, на полях… Да и в стольном Старове он был, если откровенно. Потому что, как бы ни хотелось уверить себя, что противостоят тебе сплошь хулиганы да недоумки, но глаза ведь не врут – не было тут черного и белого. И люди за последние несколько недель на площадь приходили самые разные – кто поучаствовать, кто просто поглазеть. Орали что-то, махали флагами… а порой и чем потяжелее, кто-то полчаса, кто-то все выходные. Были среди них и добропорядочные с виду пролетарии, и явные интеллигенты, домохозяйки, студенты, коммерсанты… Этих Роман даже отчасти понимал – президент, вызвавший такую бурю негодования, и впрямь был редкостным идиотом, да к тому же ворюгой. Да и можно ли вообще сказать хоть что-то хорошее о власти, при которой стражам правопорядка приходится покупать форму за свой счет? И, в общем-то, любой из тех, кто стоял сейчас оцеплением вокруг охваченной бунтом центральной площади, с радостью сам вывел бы главу, прости Всесущий, государства из кабинета под белы рученьки да сопроводил бы вниз по лестнице крепким пинком. И, тем не менее, они стояли – не за президента, а против этих вот… Которые не народ…
читать дальшеРоман давно уже привык выделять их в толпе протестующих: молодые, наглые, с пластиковыми касками на головах и с самодельными фанерными щитами, с чистейшей, неразбавленной и незамутненной ненавистью в глазах. Именно они громче всех кричали, активней всех размахивали транспарантами, уверенней прочих наступали на безоружный, но оттого не менее упорный кордон. В их арсенале имелись цепи и биты, арматура и бутылки с бензином. Над ними, наравне с государственным прапором, развевался «звездатый», как шутили «кречеты», флаг «закатных друзей», а порой и мелькало зловещее красно-черное трехполосное знамя, памятное многим еще со времен Великой войны. Они жили прямо тут же, в палатках, посвящая все свое время бунту, который сами называли протестом: идейные, свободные, революционно-активные… и совершенно не обремененные заботой о хлебе насущном. Их бесплатно кормили, а может и приплачивали – и они буянили вдохновенно, с полной самоотдачей, вводя в заблуждение обывателей и до скрежета зубовного зля милиционеров…
Так вот красавица с идиотским плакатом часто мелькала в обществе таких вот… активистов, хоть и не рисковала лезть в передние ряды. Зато упорно лезла на сцену у поверженного памятника Вождю, или вот, как сейчас, на перевернутую железную бочку. Эдакий парадно-показной патриотизм в резком контрасте с молчаливой верностью застывших в оцеплении милиционеров.
Сама девчонка вряд ли различала лица над типовыми щитами в обрамлении типовых шлемов, а вот Роман заприметил ее давно. Работала ли эта барышня до начала беспорядков где-нибудь, училась ли, оставалось неизвестным – последние два месяца на площади она пребывала постоянно: то скакала по сцене, то пирожки разносила, то пыталась втиснуть цветок в прорезь милицейского щита. А теперь вот замуж собралась. Тьфу!
И вот это – народ? Гнать бы их к семирогим водометами, а потом уже разбираться, кто за что митинговал!
…Красавица между тем спрыгнула со своего насеста и походкой манекенщицы двинулась вдоль застывшего строя «кречетов» на расстоянии двух-трех шагов. Не иначе, решила продемонстрировать приятелям свою смелость . Оно не трудно, когда знаешь, что бить тебя все равно не станут, но оттого не менее эффектно.
- Нууу… - протянул капризный голосок тоном нетерпеливого ожидания.
Плакат с дурацкой надписью едва ли в лицо не уперся.
- Что «ну»? - раздраженно выплюнул Роман, прекрасно понимая, что разговаривать с бунтовщиками не следует, но уже не в силах сдержаться.
Размалеванная картонка уползла вверх, и под нею обозначилось лицо. Удивительно милое, как на картинках с ура-патриотических сайтов. И глаза - чистые-чистые! С такими глазами в кино бы сниматься, или хоть для тех же картинок, а не прыгать по баррикадам.
…Матримониально озабоченная активистка, как оказалось, тоже его рассматривала и, видимо, моментально схватывала настроение. Мгновение – и взгляд девушки стал тошнотворно-обольстительным, как в зарубежных фильмах. Губы изогнулись в пошловатой улыбке. Девушка ждала реакции и дождалась.
Роман криво усмехнулся:
- Что, нравлюсь!
Улыбка мигом сползла с лица вместе с многообещающим блеском глаз.
- Не льсти себе!
- А что так? – это становилось уже в некотором роде забавным.
Девица злобно скривила губы, что ей удивительным образом шло. И буквально выплюнула в лицо:
- Рожа у тебя кирпича просит! И дождется, я тебе говорю!
Боец попытался скопировать ее ухмылку, что вряд ли получилось:
- Ну, вот почему ты такая красивая - и такая злая? – сакраментальное мужское «не трахали давно что ли?» застыло на языке. Дурочке и без того хватило.
Революционерка на пару мгновений застыла, не зная, что ответить. Потом опомнилась, быстренько натянула на лицо прежнюю похабно-слащавую улыбочку:
- Не парься, все равно не про твою честь!.. А рожа твоя ментовская, продажная кирпича все-таки просит!
И, не дожидаясь ответа, двинулась дальше вдоль строя застывших стеною «кречетов», соблазнительно покачивая бедрами. Но Роман на нее не смотрел – в отдалении, на специально установленной сцене начинался очередной концерт «в поддержку революции». Певица тоже была красивая. Она пела всякую муть, но с такого расстояния сквозь гомон толпы было плохо слышно…
***
«Накаркала, стерва!» - успел еще подумать Роман четыре часа спустя, понимая, что увернуться от нацеленного прямо в лицо орудия пролетариата уже не удастся.
Плюгавый типчик в оранжевой каске строителя и с платком на морде применил излюбленный прием благородных борцов с режимом, столь же подлый, сколь и эффективный: подскочить неожиданно, пока приятель отвлекает внимание, швыряя в кречетов тайкинские петарды или лупя их цепью, пшикнуть из газового баллончика снизу-вверх, прямо под пластиковое забрало… а дальше вариантов уйма. Когда дезориентированный, задыхающийся, ослепший милиционер инстинктивно срывает с себя шлем в поисках свежего воздуха, ему можно, например, безнаказанно съездить булыжником в лицо. Или куском арматуры по голове. Или даже из травмата выстрелить… Проклятье! Он еще пытался отбиваться, не глядя. Кажется, даже расквасил кому-то нос… И кому-то, похоже, попал ботинком под колено… А, может, просто подсознание пыталось уверить, что все не так плохо, что не без боя его взяли… потому что тело и все еще безотказный слух со смертельным упорством твердили об одном – бездельники в оранжевых касках перешли в атаку, и вот сейчас его, старшего сержанта Меженко, отличника спортивной и боевой подготовки, оглушенного и потерявшего ориентацию в пространстве, неумолимо вырывают из строя. А со всех сторон нарастают крики и звуки ударов, и это значит, что товарищи уже не смогут помочь. «Выйти из строя» в данном случае значит остаться с озверелой толпой один на один… Или один на сотню… Тяжелый удар обрушился сверху прямо на незащищенную голову. Видимо, пока не металл, иначе вырубило бы сразу. Тут же чья-то рука скользнула по ноге, протискиваясь в карман форменных штанов. Еще удар по голове, другой в печень, пинок в пах… а потом негромко хлопнуло, и левую ногу выше колена обдало раскаленной лавой. Та не выдержала, подогнулась, уперлась коленом в землю. Удары посыпались уже на спину. И как-то разом стемнело…
***
- Куди ви його тягнете, телепні!
- На сцену. Нехай покається перед народом.
- Зовсім з ґлузду з'їхали, він же у вас зомлів! Тягніть його де взяли!
- Гей ти, зраднику, прокидайся!
- Облиш, це вже небіжчик.
- А ну-бо, розступіться!
- До лазарету несіть.
- Який в біса лазарет?! Там своїх класти нікуди.
- Лікарю, приймай!
- Давайте сюди! Що трапилось? Кийками обробили? Швидку викликайте.
- Вкінець здурів! Це ж "кречет"! Перечекайте півгодини і викликайте труповозку.
- Тебе чому взагалі у медичному коледжі вчили, падлюко? Швидку давай!
- Кров чим зупинити? Куди бинти діли? Джгут де?
- За кріслами подивись... А ви що встали, немов пам'ятники ыдолу? А ну быгом вниз ы знайдыть нам автывку! Треба поранених вивозити.
- Не пробитися. Там кречети все очепили. Не випускають нікого.
- І поранених?
- Їх теж.
- Кречети не випускають, чи наші?
- ...
- Ну ж бо?!.. То кречети, чи наші?!
- Один хрін, не випусають та й усе!
- А щоб вам усім!.. Фізрозчин давайте!... Що означає "немає"?!
- От лайно, зараз подохне...
- Забирайтесь геть звідси! І відправте до мене білявку з першого поверху!...
***
- Кудааа! Сдурели совсем!
- Расступись, братцы! Князя пропусти!
- Глаза протри, дурила, горит же терем! К митропоиту на двор несите.
- Там тоже все порушено.
- В детинец волоки, там надежнее!
- Ясен хрен! Лекаря давай! Или бабку какую.. ведьму там…
- Да толку-то от ведьм! Кликушу бы сюда. Вот такая б помогла…
- Ты еще Семирогого призови! Нашел в кого верить… кликуши! Тьфу!
- Многоликому молись, авось поможет…
- От века доныне и во многия лета славен будь на небеси, и на земли, и во всякой твари, и во нас, грешных…
- Сами… Сами шевелитесь, дурни! На забрало, бегом!
- Покоен будь, княже. Воевода главенство принял.
- Так какого ж... На забрало, я сказал! Кому ж еще город оборонять, как не вам?..
***
Последнюю фразу Роман прокричал… или прошептал… или выдохнул… или мысленно произнес… Ему так показалось, что горло разрывает от крика. И что дюжие кмети вокруг склоняют головы, вслушиваясь, потому что не может раненый кричать – только ему собственный голос кажется громким... А где-то в отдалении языки пламени взвились над подворьем митрополита Федосия, и страшно подумать, что творится теперь на княжьем дворе…
Но, видно, в реальности крик оказался беззвучен и никаких кметей (кстати, кто это?), не было. Не было ничего, кроме темноты и жуткой головной боли. И еще голосов… совсем других, не тех, что в бредовом сне, где люди изъяснялись не на закраинском и не на современном «славинском».
- Ну куда тебя, дуру, опять несет? Под пули лезешь? Сиди спокойно и не рыпайся!
- Не могу. Работа у меня такая! Дай таблетку и я пойду.
Знакомый до омерзения голос бритвой полоснул по ушам. Вроде бы, один раз только слышал – а вот запомнилось.
- Охренеть какая важная работа по нынешним временам! – мужчина, судя по всему, молодой, был изрядно раздражен и склонен к злому сарказму. - Слушай, а может я тебе другую найду? Попроще? Вот там, например, в дальнем углу двое ждут очереди на перевязку.
- Если бы в моем дипломе было написано «медсестра», я бы ими занялась. Но я не умею делать перевязку, от меня на Вокзальной больше пользы будет… Дай таблетку.
- Я тебе давал уже.
- Не помогает! Посильнее что-нибудь дай.
- Ага, вот сейчас рожу и сразу выдам! У меня тут люди с огнестрелом лежат, а я буду переводить лекарства на твой ПМС?!
- У меня не пэ… Тебе б такое в голову!
- Тут с ранениями головы есть…
- Ну болит же, блин! Ты понимаешь, что боевую единицу из строя выводишь?! Я ж сейчас прямо тут упаду и меня тоже лечить придется.
Истерика в голосе была явно фальшивая, а вот боль – самая настоящая. Постыдное, злое, злорадное чувство неожиданно вплеснуло адреналина в кровь, придавая сил.
- А это тебе, сука, возврат! Кликушеский. Чтоб другим зла не желала.
Сам Роман не был уверен, прозвучала ли его речь достаточно громко. Хотелось припечатать. Так, чтоб от одного голоса идиотку по полу размазало!.. Но выходил лишь шепот… Тупо ныла голова. и глаза… или то, что от них осталось – на ощупь, через плотную повязку, трудно было понять. По левой ноге перетекали сверху вниз и обратно волны жгучей боли… Но все это сейчас отступило, так хотелось хотя бы словом уязвить малолетнюю стерву, пожелавшую ему кирпича в рожу просто за то, что стоял на углу Вокзальной в черной форме с птицею на шевроне. Хотелось хоть как-то отомстить, будто это и впрямь она во всем виновата…
И девчонка услышала. Совсем рядом, приближаясь, раздались шаги, и через пару мгновений Роман… нет, не услышал и уж тем более не увидел – кожей почувствовал, как над ним склонилась красавица с пронзительно ясными глазами, поджимая губы и подергивая носом в показном презрении.
- А этот что тут делает?
Должно быть, девица в свою очередь надеялась добить раненого сарказмом, и ей тоже ничего не удалось – в голосе так и сквозила плохо скрываемая боль.
- Ждет своей очереди на вывоз, - фыркнул молодой доктор. – Его, кстати, тоже надо бы перевязать.
- Кречета?! – судя по интонациям, мигрень в голове красавиц вступила в жестокую схватку революционным рвением. – Это на него ты лекарства переводишь?
- А что мне его, добить?! - теперь уже и врач не на шутку разозлился.
Девчонка не ответила, но Роман прекрасно слышал, как дрожит, срывается от гнева ее дыхание. И трудно было предположить, что за борьба развернулась в ее душе на этот раз.
Ответил кто-то другой, хрипло, с явным усилием.
- А добий падлюку! Вони наших хлопців на площі били, гади.
Почему-то стало безумно обидно даже не за глупое ранение, не за невозможность встать и не за повязку на лице – за то, что нельзя сейчас вот просто посмотреть в глаза этому умнику! Вопросы о том, жгли ли кречеты кого-то из «хлопців» бутылками с бензином, давили ли бульдозером, забивали ли ногами толпой в десять человек, так и остался невысказанным. Что уж взять с идиота? Да и он тоже раненый - заехал, видать, кто-то из парней дубинкой по темечку слишком сильно, или пнул под ребра… Дурак, но вполне имеет право злиться.
А вот голубоглазая стерва так и стояла где-то рядом со своей мигренью и своей уверенностью, что его, сержанта Меженко, надо было добить. Гребаный позор всем бабам этой страны! Мерзкое чудовище, продажная тварь с миловидной мордашкой!
- А добий! - Роман нарочито перешел на закраинский. - Може легше стане! Розуму не додасться, так хоч тугу свою бабську вгамуєш. Давай, добий!
Удар пришелся не в бровь, а в глаз. По крайней мере, Роману очень хотелось в это верить, отсчитывая секунды до ответа площадной активистки. А та снова растерялась… совсем ненадолго. Потом рывком склонилась к самому лицу раненого, так, что тот ощутил ее дыхание на незамотанных бинтом щеках:
- Не дождешься, урод! – Свидомая сука, что характерно, говорила по-роски, - ты, гад, будешь жить! Ты еще своими глазами, падла, увидишь, как в Закраине наступит справедливость! Как из нее мокрыми тряпками погонят ваших гребаных олигархов и всяких продажных тварей!
Роман отчего-то совсем не разозлился. Наоборот, почти без труда растянул губы в саркастической усмешке и благоговейно выдохнул:
- Ove!*
- Ну все. Держи свою таблетку и пошла отсюда! - Врач с грохотом вскочил со стула.
Девица ответила презрительным фырканьем:
- Не надо! Прошло уже!
И почему-то сразу поверилось, что прошло. Наверное, потому, что и собственные раны отчего-то перестали нещадно ныть…
Тяжело, с каким-то нездоровым скрипом ударилась о косяк входная дверь. Доктор тоскливо вздохнул и налил себе что-то в стакан. Сосед принялся бормотать что-то по-закраински, не то в бреду, не то просто в бессильной злобе… А Роман вдруг почувствовал где-то под бинтами собственные глаза. Они явно были на месте и могли даже моргать…
*Аналог нашего «аминь».Апд. Обновление см. в комментах
-
-
15.10.2015 в 18:14-
-
15.10.2015 в 18:35-
-
22.11.2015 в 13:55Чтобы попасть в редакцию, совсем не обязательно было идти через центр, но Милка неизменно, раз за разом, выбирала этот путь. И всякий раз сердце щемило и дыхание перехватывало от невыразимой гордости за эту страну, за этот город, за этот народ, и за то, что случилось на этих улицах совсем недавно. Теперь на Вокзальной уже вовсю работали коммунальщики, восстанавливая разобранную брусчатку. В окнах магазинов, служивших зимой убежищем от холода и пуль, уже кое-где появились новые стекла и свежая краска на фасадах, и только выгоревшее от фундамента до кровли здание Министерства Соцзащиты, где прежде располагались штаб и импровизированный лазарет, по-прежнему портило пейзаж унылой чернотой. А на самой Площади живым надгробием свергнутому президенту и безмолвным предупреждением сменившим его народным лидерам все еще красовались разноцветные палатки. Кто-то не поленился даже привезти земли, и теперь у подножия Стеллы Независимости красовались аккуратные грядки, размеченные табличками с названиями овощей, которые скоро на них взойдут. Чуть дальше высились не разобранные на всякий случай баррикады из строительного мусора и аккуратные штабеля незаменимых в деле революции автомобильных покрышек. Рядом – невысокая стеночка из бетонных блоков, первая часть так и не достроенного заграждения, сплошь увешанная фотографиями убитых «кречетами» борцов и ленточками в цветах национального флага. Милка тоже не смогла пройти мимо – купила у шустрого торговца сувенирами маленький флажок и воткнула в щель между двумя знакомыми лицами. Одного из этих парней он знала лично, другого видела лишь мельком, но оба они, вместе с другими погибшими, навеки слились в сердце каждого патриота в единый несокрушимый символ Свободы и готовности жертвовать за Нее самым дорогим.
…У крыльца родной редакции прямо на тротуаре красовалась еще одна палатка, лилась из динамика народная музыка, и помощница комдира Гануся в мегафон призывала прохожих внести посильный вклад на закупку обмундирования для доблестных защитников Закраины. Прохожие останавливались и охотно жертвовали на благое дело.
Крутящийся рядом студийный оператор Богдан приветливо помахал рукой:
- Тебя где носит, пропащая?
- Где-то между кроватью и холодильником, - отозвалась Милана, не без содрогания припомнив сон, столь грубо вытолкавший ее из-под одеяла. - Прости, у меня в ягодицу вечный двигатель не вмонтирован... И вообще, до сих пор колотит…
Легкий укол совести, - не так уж ее и колотило на самом-то деле, - Милана постаралась честно заглушить, расковыряв в памяти события минувших суток. Помогло: от всплывшей перед глазами рожи полянского «кречета», закрашивающего герб Закраины на воротах базы, настроение резко испортилось.
У Богдана, подумавшего о том же самом, тоже:
- Верю, ага, сам вчера твой сюжет в эфир ставил… Там реально такой трэшак?
- Да цирк уродов!.. Ладно, не хочу сейчас о грустном. У нас тут что интересного?
- Если поторопишься, успеешь еще на собрание коллектива… Хотя не знаю, конечно, насколько интересно тебе увидеть нового гендира.
Парень хитро усмехнулся, прекрасно понимая, что ответ тут может быть только один. Милка укоризненно покачала головой.
- А давно началось?
- Да уж скоро должно закончиться.
- Ну ладно, вваливаться в зал под конец мероприятия невежливо как-то. Кого нам хоть назначили-то?
- Ты не поверишь, Клячка. – отозвалась Гануся, опустив на время мегафон. Милка только глазами хлопнула: новый начальник, один из лидеров свершившейся революции, был, конечно, человеком весьма достойным, но к медиаструктурам до сего дня ни малейшего отношения не имел. Впрочем, вождям виднее.
- Ну, раз назначили, значит, так надо.
- Ну вот и я о том же, - охотно согласилась коллега и выразительно кивнула в сторону входа в здание редакции. – А вот, кстати, и он.
-
-
22.11.2015 в 13:59-
-
22.11.2015 в 14:02-
-
22.11.2015 в 14:04да, после того сна, я понимаю пришибленность Милки. Ей снилась та же мезансцена, только с собой в главной роли?
-
-
22.11.2015 в 14:16-
-
22.11.2015 в 14:20читала конечно, но пришлось освежить в памяти
-
-
22.11.2015 в 14:27Закажи мне что-нибудь не сильно глобальное, кстати. Пока есть время и настроение.
-
-
22.11.2015 в 14:33twitter.com/SiriusBlack1983/status/668293616691...
так что жду обучения новобранцев в разведке ))))
-
-
22.11.2015 в 14:37А если не армейское?
-
-
22.11.2015 в 14:45давай тогда про возвращение Милки к Роману
-
-
22.11.2015 в 15:01-
-
26.06.2016 в 23:44Хочу вернуться к этому произведению, но есть для начала несколько вопросов к публике. К тем. кто реально заинтересован.
-
-
26.06.2016 в 23:54-
-
26.06.2016 в 23:54-
-
27.06.2016 в 00:27-
-
27.06.2016 в 00:41-
-
27.06.2016 в 00:43-
-
27.06.2016 в 11:30Это все, кто остался?
-
-
27.06.2016 в 11:39Неправильный подход к постановке вопроса. )))) Это все, кто остался в интернете летом, в выходной день, в жару за 30 градусов. )))) Думаю, что сейчас народ от выходных оклемается и напишет. ))))
-
-
27.06.2016 в 12:24-
-
27.06.2016 в 12:42Мне надо понять, насколько тема вообще интересна и к кому обращаться за советом.
-
-
28.06.2016 в 18:48Такой вопрос к вам, други:
как, все уже успели заметить, с момента публикации первых эпизодов прошло два года. С тех пор появилось огромное количество информации, относительно тех событий и участвовавших в них лиц. Отдельные эпизоды и личности успели радикально сменить цвет и знак в глазах широкой общественности...
1. ЛИЧНО вас не смущается ли тот факт, что в тексте это никак не отражено?
2. Не выглядят ли трактовки и описания, основанные на уже опровергнутой информации двухгодичной давности, глупо или наивно?
3. Стоит ли внести какие-то изменения в сюжет в свете новых данных?
4. Актуален ли еще подобный текст в наше время?
-
-
28.06.2016 в 18:58-
-
28.06.2016 в 19:01меня смутит переписывание уже написанного, ибо будет дешевкой
Не выглядят ли трактовки и описания, основанные на уже опровергнутой информации двухгодичной давности, глупо или наивно?
напоминаю., у тебя фентази. Фентази у тебя
Стоит ли внести какие-то изменения в сюжет в свете новых данных?
я это не комментирую
4. Актуален ли еще подобный текст в наше время?
хорошее приключалово актуально всегда
-
-
28.06.2016 в 19:03Успеть за временем ты однозначно не смогла, но в этом нет ни малейшей твоей вины - время бежало слишком быстро. Поэтому все, что остается - далее писать для вечности, т.е. что ТЫ хочешь нам сказать про те события и зачем
-
-
28.06.2016 в 19:47хорошее приключалово актуально всегда
Кодзю Тацуки, да не, растянутые сроки - больше мой косяк.
-
-
28.06.2016 в 21:35И я еще раз прошу всех высказываться.)
Смысл первых действий, предпринятых росненцами, Роман понял не сразу... Для начала двое по команде Тучи быстро, но не особенно скрытно, переместились к ларькам правее осажденного здания, затем вторая пара заняла позиции слева... и уже через минуту их поменяла, разделившись и отчаянно отсвечивая на простреливаемой площадке перед окнами.
- Во дают, а! - восхищенно простонал за плечом Славик.
- Думаешь, подействует? - до Романа наконец-то дошел смысл маневра.
- Хрен его знает. Вроде как должно.
Длинная, раздраженная автоматная очередь протрещала по перекресту, выбивая крошку из асфальта. Из окон райотдела полился отборный концентрированный мат. Со стороны ларьков им ответили сразу из двух стволов, разбив пару окон и заставив осажденных заткнуться.
- Действует! - удовлетворенно хмыкнул Славик. - Задергались, уроды.
- Главное, чтоб с перепугу по соседним домам палить не начали.
Суровый Туча, высунувшись из-под прикрытия углового здания провел короткие переговоры, большей частью на матюках, и его бойцы продолжили хаотичное перемещение по территории, на ходу меняя головные уборы и перекидывая друг другу оружие, создавая видимость большой численности. Из окон их еще пару раз попытались обстрелять, но опять мимо.
После этого в здании началось непонятное шевеление - судя по всему, идиоты доперли задвинуть простреливаемые проемы мебелью. На полчаса все затихло.
Туча нарисовался рядом, нервно покуривая из-под закатанной маски:
- Ну что тут у вас, герои?
- Все то же самое, - досадливо выплюнул Роман.
- Ну и отлично. Ты ж сам понимаешь, что на штурм нам переть вообще не с руки?
- Да уж не дурак...
Роснец одобрительно хлопнул Романа по плечу и снова скрылся где-то во дворах.
Еще через час сердобольные тетки приволокли бойцам харчей, что несколько скрасило унылое сидение у осажденной крепости. За это время на позициях осаждающих успели нарисоваться два местных опера и следак. На троих - один короткоствол. Все трое намедни отдыхали. Где семирогие носят остальных - никто пояснить толком не мог.
Где-то ближе к завершению внезапного ужина Романа окликнули "командиром". Кречет, оглянувшись, уперся взглядом в парнишку лет семнадцати, которого уже успел заприметить - тот отчего-то таскал с собой в качестве оружия самый настоящий рыцарский меч, по ходу дела пытаясь заточить его о подобранный камень.
- Чего тебе?
Парень даже не смутился:
- Командир, мне тут СМСка пришла...
- И что?
- Оттуда, - он ткнул пальцем в сторону райотдела и всучил Роману простенький мобильник.
На экране в зеленоватой подсветке отобразилось:
"Атас, шкет! Это Сивый. Я в ментовке, тут волдырей до жопы."
"Чего ты там забыл"
"В обезьяннике, бля, сидел! Загребли вчера за пьянку. Делайте там чего-то, они оружейку вскрыли"
- Сивый - это кто? - еще толком не сообразив, что к чему, поинтересовался Роман.
- Да гопота местная, - трущийся рядом мужик в спецовке презрительно сплюнул. - Двадцать три года, девять класов на одни тройки, два года за угон... а тебя, балбеса, я предупреждал держаться от него подальше!
- Таак, спокойно! - Роман решительно пресек попытку работяги отвесить подзатыльник мальцу. - Сын что ли?
- Ага. Денис. Я Федя Колтышев, если что. А тот, из обезьянника, Сиваков, наш сосед.
- Понятно, - кивнул кречет. - Ты, парень, сгоняй, свистни сюда Тучу. Скажи, вскрылись полезные обстоятельства.
И, с минуту подумав, настучал ответную СМСку.
"На связи замком группы захвата. Доложи обстановку"
Минут через пять пискнул ответ. На удивление вменяемый для городского хулигана:
"Наплел им, что взяли за закраинскую агитацию. Сижу в кабинете, третье окно слева по задней стене. Дали автомат. Телефон нашел тут в столе."
"Потри переписку и оставайся на связи. Выясни, сколько их, кто где?"
..Туча прибежал, не ходу переругиваясь с бритым наголо мужиком под сорок в ярко-голубой жилетке с огромной надписью "PRESS" на спине.
-...Отвяжись от меня, придурок, пока не пристрелили! И вообще, вали отсюда.
- Не могу, я на работе! – задыхаясь, отозвался неизвестный и походя щелкнул фотоаппаратом в сторону Романа и остальных.
Туча, скрипя зубами, замахнулся на него, но тот успел увернуться.
- Спокойно, командир, меня Антон прислал. Документировать происходящее.
- Какой еще, в жопу, Антон?!
- Да, бля, святой! Не веришь - звякни в штаб.
- Вали к семирогим, я сказал! - прорычал командир все так же раздраженно, но новой попытки отогнать журналиста не предпринял. - Мужики, что тут у вас?
Роман коротко описал ситуацию и передал ему телефон, на котором уже успело высветится новое сообщение:
"Рыл двадцать пять насчитал, все молодняк. Рассажены равномерно по кабинетам. Ща потру"
Журналист, пользуясь тем, что Туча отвлекся, протянул руку:
- Всеволод Гуляев, "Славинская правда". Парни, коротко, как обстановка?
Славик, опередив остальных, пожал протянутую ладонь:
- Владислав Чиж, Межанское народное ополчение. Как видишь, пытаемся волдырей выкурить из ментовки.