[Klir]

Еще одна внеплановая зарисовка.
Кто-то, наверное, уже видел...
Ахтунг, рейтинг!

«…Таким образом, с момента прибытия славинтонских разбойников в Доннендорф в Луганвилле было изнасиловано более пятидесяти девиц и неизвестное количество не-девиц. Конечно же, Главарь действовал не один и не одну ночь…»
- Конечно! До Луганвилля сутки только скакать! – желчно проворчал Герольдмейстер и с некоторой гадливостью отложил в сторону свежий «Куенбургский Листок».
С тех пор как в столице великого и независимого Дилленда появился печатный станок, занятных новостей в вольных провинциях значительно прибавилось. Если королевских герольдов туда попросту не пускали, а палантиры имелись далеко не у всех, а у кого имелись, были давно уже перенастроены на палантировидение Державы, то эти вот Листки, засылаемые в город при помощи почтовых голубей, оказались доступны всякому, кто умеет читать. И хоть ни слова правды в них не было, и горожане это прекрасно понимали, а все же какой-то неприятный осадок оставался.
- Пятьдесят девиц за десять дней, - сидящая рядом Хелена принялась задумчиво загибать пальцы. – Это, выходит, пятерых в день.
- Как минимум десятерых, любезная, - поправил Герольдмейстер, - на забывайте о времени, потраченном на дорогу.
- Что-то я все больше проникаюсь уважением к нашему Предводителю, - хмыкнула целительница Олла, меланхолично развязывая очередной свиток. Она любила, когда случалось свободное время, помогать Герольдмейстеру в разборе корреспонденции. Послания порой попадались презабавные.
- Угу, - с готовностью подхватила Хелена, - вот кто б мне сказал об этом неделю назад! Я б еще сильно подумала, за кого замуж выходить.
И вздохнула как-то печально… Проверить, обладает ли новообразовавшийся супружник талантами своего командира, ей так и не довелось – тот на второй день после свадьбы схватил в здоровую руку топор и убежал воевать «пока всех диллов без него не выкосили». Самой же Хелене было велено «ждать каждый вечер к 18.30 и на всякий случай готовить ужин». В целом все это сильно напоминало узаконенный способ сбагрить ее из отряда, что отнюдь не радовало.
- Ну, тут же сказано, что он был не один, - поспешил обнадежить ее Герольдмейстер. И, лукаво усмехнувшись в седые усы, добавил: - так что и для вас, дамы, не все еще потеряно.
- Боюсь, что все, - печально вздохнула целительница. – Если верить Листку, Главарь и его люди… кхм… уделяют внимание исключительно девицам промонархических взглядов.
- Кстати, а чего это они нашего предводителя Главарем обзывают, - взвилась Хелена, весьма чувствительная к подобным вещам.
Герольдмейстер меланхолично пожал плечами:
- Ну так диллы же… Вы мне лучше объясните, как дамы, что могло породить в уме «Леди Г.», сочинившей сей опус, столь нескромные фантазии?
- Ааа, ну это совсем просто, - целительница подавила смешок. – Ну вот кого им там, в Дилленде, любить? О ком мечтать? Кого назвать кумиром девичьих сердец? Узурпатора Парслея? Да не смешите меня! Сэра Эрсена или, прости Всевышний, сэра Геола? Или шута-Тымчушку?
Хелена по мере перечисления все больше кривилась, Герольдмейстер понимающе кивал…
- Ну, вот и исстрадались девки! То ли дело у нас тут, в Доншире. Один Предводитель чего стоит! Герой, красавец, рыцарь с большой буквы «Р»…
- И минимум десять раз в день! – торжественно подхватила Хелена, едва сдерживая смех.
- Вооот! Заметь, не мы это придумали! Ну а заместитель у него каков, а? Да к нему бы в очередь выстроились сдаваться в плен! Или вот союзник наш из Луганвилля? Или хоть любой из парней твоего полугн… Рыжего? Их же как специально подбирали…
- Ага, и тренировали…
- Под личным руководством Предводителя…
- С пленными диллендками в качестве наглядных пособий…
- Я вообще не понимаю, как Рыжему позволили после такого жениться! Он же, можно сказать, командира опозорил и весь свой отряд.
- Ой, его уже пригрозили лишить Ордена Перчатки и разжаловать в конюхи, если вздумает соблюдать брачные обеты.
- И правильно! Достойный воин не имеет права…
- Дамы-дамы-дамы! – Герольдмейстер решительно вклинился, пресекая сей увлекательный диалог. – Мне кажется, вы несколько увлеклись.
По лицу старого драконоборца растекался румянец, достойный невинной девы, случайно прочитавшей статью Леди Г. Заметив это, целительница в свою очередь покраснела и уже совершенно другим тоном продолжила:
- Так вот я и говорю, где ж они найдут таких, в своем-то Куенбурге? Там, говорят, узурпатор повелел всем мужикам носить бороды и платья, чтобы Закатных союзников порадовать… Вот и тоскуют девы по нашим. Только знают, что ничего им не светит, оттого и сочиняют… всякое.
- Вот теперь в ваших словах звучит истинная мудрость, прекрасная леди Олла, - одобрительно кивнул Герольдмейстер. – Но я опасаюсь, как бы опус Леди Г. не вызвал у наших горожанок желания проверить достоверность изложенного. Сами понимаете, серьезная опасность складывается для нашего уважаемого Предводителя. Так что я бы рекомендовал вам пока держаться к нему поближе и запастить заранее успокоительными зельями… А вас, милая Хелена, я попрошу мне помочь. Нам предстоит написать кое-что в ответ диллендским дамам. Я надеюсь, слова «пруфф», «фейк» и «гонево» вам знакомы?

…А в это самое время в далеком Куенбурге благородный сэр Геол жестоко страдал муками творчества. На полу у его ног уже скопилась приличная кучка смятых листков и изгрызенных перьев, на забрызганном чернилами столе тосковала полупустая бутылка чего-то крепкого. Пальцы дрожали… Свежий сонет уже готов был родиться… уже часа четыре как готов был… но, видимо, шел попкой вперед… Вдохновенные строки про «изгиб усов печальный», «мечтанья трепетной души» и прямо-таки державную жестокость «судьбы, назвавшей нас врагами» все никак не желали увязываться воедино. Не выдержав, рыцарь измял и отшвырнул очередной листок, сделал несколько больших глотков прямо из горлышка и с тоскливым стоном уронил голову на стол.
…Когда он через несколько минут снова ее поднял, на аристократическом лице явственно обозначилась сладострастно-кровожадная улыбка творческого озарения. Трясущейся рукой сэр Геол схватил новый листок, обмакнул перо в чернильницу, расплескав едва ли не половину, и вывел крупными буквами заголовок «Три месяца во грехе: откровения рабыни-наложницы главаря донширских разбойников».